Удивительно， как хорошо разбираются во всем нынешние дети! Трудно сказать， чего только они не знают! Старую сказку о том， как аист нашел их в колодце или в мельничном пруду и принес папе с мамой， они и слушать не хотят， а между тем сказка эта – истинная правда.

Вот только вопрос – откуда дети берутся в колодцах или в мельничных прудах? Не всякий на это ответит， но кое-кому и это известно. Если ты внимательно глядел на небо в звездную ночь， то， конечно， видел множество падающих звезд. Кажется， будто звезды скатываются с неба и исчезают. Самые ученые люди не могут объяснить того， чего не понимают， но если знаешь， в чем дело， объяснить нетрудно. Звезды падают с неба， как маленькие елочные свечки， и гаснут; это искры божьи， что летят вниз， на землю. Как только они попадают в наш густой， плотный воздух， сияние их меркнет， и наши глаза перестают различать их， потому что они нежнее и воздушнее самого воздуха. Теперь это уже не звезда， не искра， а небесное дитя， маленький ангел без крыльев， которому предстоит превратиться в человека. Тихо скользит он по воздуху， ветер подхватывает его и опускает в чашечку цветка – то в ночную фиалку， то в одуванчик， то в розу， а то в гвоздику. Там дитя лежит и набирается сил. Оно такое легкое и воздушное， что муха может унести его на своих крыльях， а пчела и подавно. И те и другие так и вьются над цветком в поисках сладкого нектара. Если воздушное дитя им и мешает， то столкнуть его на землю они все равно не решаются， а переносят его на большие круглые листья кувшинок и оставляют лежать на солнышке. Малыш потихоньку сползает с листа в воду， дремлет там и все растет， растет， пока не станет таким большим， что аист увидит его， выловит и принесет людям， в какую-нибудь семью， где уже давно мечтают иметь такого милого ребенка. Вот только будет он милым или нет， зависит от воды. Хорошо， если вода в колодце， где он лежал， была чистая， но бывает， что малютка наглотается тины и грязи， и тогда добра не жди， Аист ведь хватает первого， кто попадет на глаза， не разбирая. И разносит детей， куда придется： один может попасть в хорошую семью， к безупречным родителям， другой – к людям грубым и таким несчастным， что лучше бы аист вовсе не вытаскивал малыша из пруда.

Дети больше не помнят， как они дремали под листом кувшинки， как лягушки по вечерам пели им хором ??Ква-ква-ква!??， что по-нашему означает： ??Спите крепко， пусть вам приснятся хорошие сны!?? Не помнят дети и о цветке， в который упали с неба， не помнят даже его запаха， и все-таки， когда они становятся взрослыми， что-то заставляет их выбирать себе любимый цветок， как раз тот， где они лежали， прилетев на землю.

Аист живет до глубокой старости， но не забывает о малышах， которых приносил людям， он следит за ними， узнает， как им живется. Правда， изменить их жизнь не в его власти， да и помочь им он ничем не может – у него и со своими детьми забот хватает. Но из головы его эти малыши не выходят.

Я знаком с одним старым， умудренным опытом аистом， очень почтенным. Он наносил людям уже множество детей， о каждом из них может рассказать целую историю， и в каждой будет немного тины и грязи из мельничного пруда. Я попросил его рассказать хоть об одном из этих младенцев， а он преподнес мне не одну， а целых три истории， и все о семье Петерсенов.

Прекрасное это было семейство. Глава семьи был одним из тридцати двух отцов города， а это большая честь. И самому ему как раз исполнилось тридцать два. Тут-то и появился аист и принес маленького Пейтера – так назвали мальчика. На следующий год аист принес еще одного ребенка， ему дали имя Петер， а когда аист прилетел с третьим， его нарекли Пером， потому что имена Пейтер， Петер и Пер очень подходят к фамилии Петерсен.

Вот и стали расти три брата， три небесные искры. Каждый из них вырос в своем цветке， каждый дремал под своим листом кувшинки в мельничном пруду， пока аист не принес его в семью Петерсенов， что живет на углу. Ну， да ты и сам прекрасно знаешь их дом.

Братья росли， умнели и мечтали сделаться кем-нибудь поважнее， чем их отец.

Пейтер мечтал стать разбойником. Он посмотрел в театре ??Фра-Дьяволо?? и решил， что разбойничье дело самое приятное на свете. Петер хотел стать жестянщиком и целый день греметь железом： то-то будет музыка! А Пер был примерный， тихий мальчик， пухлый и румяный. Он， правда， грыз ногти， но это был его единственный недостаток. Пер мечтал сделаться ??как папа??. Так они все отвечали， когда их кто-нибудь спрашивал， кем они собираются стать， когда вырастут.

Пошли они в школу. Один стал первым учеником， другой – последним， а третий – середка на половинку. Но разве в отметках дело? Все равно все трое были умными， прекрасными мальчиками – так по крайней мере утверждали их весьма образованные родители.

Братья ходили на детские праздники， покуривали， когда никто не видел， набирались ума-разума.

Пейтер с малолетства был упрям， как и подобает будущему разбойнику. Он был ужасно непослушный， но мать говорила， что это от глистов， которые его мучают. У всех непослушных детей глисты， виной тому тина в желудке! Скоро мать испытала на своем новом платье， до чего он строптив и непокорен.

– Не толкни стол， ягненочек! – сказала она. – Опрокинешь сливки и посадишь пятно на мое новое платье.

Тут ??ягненочек?? спокойно поднял молочник и преспокойно вылил сливки прямо матери на колени. Она только приговаривала：

– Ягненочек， милый， что с тобой? Опомнись!

Но ей пришлось признать， что у ребенка есть воля. А воля свидетельствует о твердости характера， что очень приятно для матери.

Пейтер вполне мог стать разбойником， но получилось не совсем так. С виду-то он был настоящий разбойник： волосы длинные， лохматые， шея голая， шляпа нахлобучена на самый нос. Так одеваются художники， он и хотел стать художником， только дальше костюма дело не пошло. Все， кого он рисовал， выходили похожими на мальву， такие же длинные， тощие. Он и сам был в точности мальва. Понятно， что он так любил этот цветок， сказал аист， ведь мальва была его колыбелью.

Петера же нашли в цветке масличного дерева. Губы у него так и блестели， как намасленные， желтая кожа лоснилась; казалось， ущипни его за щеку， масло так и брызнет. Ему бы торговать маслом， сам себе служил бы рекламой. Но в душе он как был， так и остался жестянщиком： один из всего семейства Петерсенов он пошел по музыкальной части.

– И слава богу， что один старается за всех， – говорили соседи.

За неделю он мог состряпать семнадцать полек， а из них слатать оперу с лязгом и скрежетом. Опера получалась хоть куда!

Пер был белолиц и розовощек， ростом невелик и ничем не выделялся – ведь его баюкала скромная ромашка. Если его били другие мальчишки， он никогда не давал сдачи. Он говорил， что он самый разумный， а разумные всегда уступают. Сначала он коллекционировал грифели， потом почтовые штемпели， а потом обзавелся уголком натуралиста， где хранился скелет корюшки， три слепых крысенка в банке со спиртом и чучело крота. Пера влекло к наукам， да и природу он чувствовал. А как это было приятно и ему самому и его родителям! Пер охотнее ходил в лес， чем в школу， предпочитал естественность строгому воспитанию. Его братья уже были помолвлены， а он все еще мечтал только об одном， как бы довести до совершенства свою коллекцию – он собирал яйца водоплавающих птиц. Животных он знал гораздо лучше， чем людей， и даже считал， что звери далеко опередили человека в самом святом – в любви. Пер заметил， что пока соловьиха-мать сидит на яйцах， соловей-отец всю ночь напролет поет для своей любимой подруги， и какие трели выводит! Перу ни за что бы так не спеть， и пробовать не стоит. А аисты? Когда аистиха с аистятами сидит в гнезде， аист-отец всю ночь охраняет их， стоя на одной ноге. Да Перу так и часу не простоять! А после того， как он однажды хорошенько рассмотрел паутину， сплетенную пауком， он навсегда оставил мысли о браке. Господин паук без устали трудится над своей паутиной， ловит в нее беззаботных мух， молодых и старых， тощих и налитых кровью. Он для того и живет， чтобы плести свои сети и обеспечивать семейство пропитанием. А мадам паучиха живет только для дорогого мужа. Она так любит супруга， что. пожирает его живьем， с головой， сердцем и желудком， только длинные， тонкие ноги остаются торчать в паутине， которую он плел на радость своей семье. Вот вам правдивая история из жизни животных! Пер понаблюдал все это и решил： ??Вот это любовь! Как надо страстно любить， чтобы проглотить собственного мужа со всеми потрохами! Нет， люди так далеко не заходят， да и нужно ли это???

И Пер дал себе слово никогда не жениться， никогда никого не целовать и самому не получать поцелуев， ведь поцелуй – это первый шаг к брачным узам. И все же одного поцелуя ему избежать не удалось， он достается нам всем рано или поздно – долгий поцелуй смерти. Поживет человек на земле， и смерть получает приказ： ??Поцелуй его!?? – и человек погиб. С неба блеснет луч света， да такой яркий， что у человека темнеет в глазах. И душа человека， некогда звездочкой упавшая на землю， снова устремляется вверх， на небо. Больше ей не качаться в чашечке цветка， не дремать под листом кувшинки. Ее ждут дела поважней. Она уносится в великую страну вечности. А какова эта страна， где она и что в ней， никто не знает. Никто ее не видел， даже аист， хоть у него глаза зоркие и он знает все на свете. Поэтому и о Пере ему больше ничего не известно， а вот о Пейтере и Петере он мог бы порассказать， но я о них вдоволь наслушался， да и ты， наверно， тоже. И я вежливо поблагодарил аиста и сказал， что на этот раз с меня хватит. А он за эту короткую историю， в которой к тому же нет ничего особенного， требует с меня трех лягушек и одного ужонка. Он， видите ли， принимает плату съестными припасами. Ну как， ты согласен с ним расплатиться? Я – нет! У меня нет ни ужей， ни лягушек.