Толстой как кривое зеркало

Только живыми делами можно уйти от музейной мертвечины。 Пусть даже и юбилейной

Игорь Зотов 9 сентября 2003 Сегодня сентября все， как говорится， прогрессивное человечество отмечает 175-летие великого русского писателя Льва Николаевича Толстого。 Толстой хорошо и долго пожил， оставил после себя грандиозное наследие， которое вот уже столько лет кормит филологов， философов， экскурсоводов， издателей， сторожей и смотрителей музеев。 Из Толстого， как и из прочих классиков， сделали красивую икону， и десятилетиями подносят ей все， что не жалко。

Между тем， со времени смерти Льва Николаевича ни в России， ни в мире ровным счетом ничего не изменилось。 Ни мир， ни Россия не стали ни лучше， ни честнее。 Так же как сто лет назад， при жизни классика， низы и верхи безудержно， то вместе， то порознь воруют， грабят， убивают。 А в промежутках ходят с подношениями к иконам то Толстого， то Пушкина， а то вот - Гамзатова объявляют вдруг ??великим поэтом??.

Есть， однако， в посмертной жизни Льва Николаевича Толстого один отрадный сюжет。 Сюжет как бы иконоборческий。 Все это музейное поклонение мощам было бы совсем невыносимо， если бы не потомки классика。 Они выказали какую-то просто невероятную для русского рода витальность。 Мало того， что более сотни Толстых со всей планеты съезжается в Ясную Поляну на ежегодный слет， что среди потомков графа - известные филологи и журналисты， - сама Ясная Поляна за последние годы превратилась из плоского мертвого иконного антуража в живую иллюстрацию жизнеспособности рода Толстых。 Кто сейчас вспомнит какого-нибудь ??действующего?? потомка Пушкина или Достоевского？ А потомка Толстого и вспоминать не надо - его праправнука Владимира Ильича， нынешнего директора музея-заповедника ??Ясная Поляна?? знают многие。